Неточные совпадения
— Н-нет; может быть, и нет.
Трус тот, кто боится и
бежит; а кто боится и не
бежит, тот еще не
трус, — улыбнулся князь, пообдумав.
«Чорт возьми! как они тихо идут — думал Праскухин, беспрестанно оглядываясь назад, шагая подле Михайлова, — право, лучше
побегу вперед, ведь я передал приказанье… Впрочем нет, ведь эта скотина может рассказывать потом, что я
трус, почти так же, как я вчера про него рассказывал. Что будет, то будет — пойду рядом».
«Нет, — подумал он, — да будет мне стыдно, если я хотя мыслию оскорблю друга отца моего! Один бесчестный платит за хлеб-соль обманом, один
трус бежит от смерти!»
—
Трус,
трус! — опять шепчут со всех сторон. Варнава это слышит, и по его лицу выступает холодный пот, по телу его
бегут мурашки; он разнемогается нестерпимою, раздражающею немочью робости и в этой робости даже страшен становится.
Да! это свыше сил и воли!..
Я изменил себе и задрожал,
Впервые за всю жизнь… давно ли
Я
трус?..
трус… кто это сказал…
Я сам, и это правда… стыдно, стыдно,
Беги, красней, презренный человек.
Тебя, как и других, к земле прижал наш век,
Ты пред собой лишь хвастался, как видно;
О! жалко… право жалко… изнемог
И ты под гнетом просвещенья!
Любить… ты не умел… а мщенья
Хотел… пришел и — и не мог!
— Ну, ерунда, брат! — сухо сказал Филипп Филиппович. — Стыдно быть
трусом. Что такое? Первое удачное дело — и
бежать? Я сам знаю, когда нужно перевести… Ступай!
Вот она страдает, дни ее сочтены, а я, как последний
трус,
бегу от ее бледного лица, впалой груди, умоляющих глаз…
Я посмотрел на него с сожалением, бросил презрительный взгляд на толпу
трусов, его окружающих, и
побежал проститься с вами.
Друзья предвидели такое истолкование своего поступка и перенесли эти неприятности с давно выработанным в себе спокойствием. В утешение себе они знали, что они не
трусы и удаляются от войны не из боязни смерти, а потому они не обижались, а спешили как можно скорее и незаметнее «
бежать из армии».
Прибежали ямщики,
Подивились тоже;
Видят — дело не с руки,
Что-то тут негоже!
Собрался честной народ,
Все село в тревоге:
«Генерал в санях ревет,
Как медведь в берлоге!»
Трус бежит, а кто смелей,
Те — потехе ради —
Жмутся около саней;
А смотритель сзади.
Струсил, издали кричит:
«В избу не хотите ль?»
Мишка вновь как зарычит…
Убежал смотритель!
Оробел и убежал,
И со всею свитой…
Сегодня я верую, падаю ниц, а завтра уж я
трусом бегу от сегодняшних моих богов и друзей и молча глотаю подлеца, которого пускают мне вслед.
Вот уже месяц я, как искусный донжуан и как самый негодный
трус, наслаждаюсь видом этой борьбы, подталкиваю вас, внушаю жестами гипнотизера еще большую любовь, подвожу к самому краю — и со страхом
бегу, просто-напросто удираю.
Иногда, когда нет
труса впереди, который закричит: «мы отрезаны!» и
побежит, а есть впереди веселый, смелый человек, который крикнет: «ура!» — отряд в 5 тысяч стòит 30-ти тысяч, как под Шенграбеном, а иногда 50 тысяч
бегут перед 8-ю, как под Аустерлицем.
«Стыдно
бежать от опасности; только
трусы бегут из Москвы», говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно.